Tatler в гостях у Александра и Марины Добровинских на даче во Внуково

Мы стоим у парапета, я рассматриваю сверху участок. «Помните снимок, где Орлова и Александров на балконе? – спрашивает Добровинский. – Мы с вами сейчас точно на этом месте». Показывает рукой влево: «Вот дача Утёсова, а вон – Познера, но за деревьями их не видно. А там жил Саша Абдулов».
Огромный участок – гектар! – супругам Любови Орловой и Григорию Александрову Сталин выделил в 1937 году, когда во Внуково только начали строить элитный советский поселок. Так вождь отблагодарил пару за комедию «Веселые ребята». Критики встретили ее сердито: подражание Голливуду и вообще чуждая нам развлекуха! Насчет подражания они были правы. Александров снял «Ребят» сразу после возвращения из Америки, где подружился с самим Чарли Чаплиным. Сталин лично закрыл вопрос с чуждостью. Ему устроили просмотр, ждали вердикта. Он повернулся и сказал: «Так смеялся, будто два месяца в отпуске побывал». Эта фраза и решила дальнейшую судьбу Александрова с ­Орловой: они стали богами.

Дачу Александров захотел строить по подобию голливудской виллы Чаплина. Идея была правильной и остроумной: сюда будут приезжать кинематографисты со всего мира, они должны видеть, как живут советский режиссер и советская актриса. Не хуже, чем на Голливудских холмах.
Вот и нынешний хозяин подтвердит: «На этой даче действительно побывали все – Федерико Феллини с Джульеттой Мазиной, Марчелло Мастроянни, София Лорен, Клаудия Кардинале, Жан Маре...» В пятилетнем возрасте тут оказался Саша Добровинский, это было в 1959 году. Его мама приятельствовала с Орловой, и маленький Саша был приглашен на день рождения Гриши, внука Александрова. (Тут надо быстро пояснить, что у Александрова от первого брака имелся сын Дуглас, который поменял потом имя на Василий. С Орловой у них, как известно, детей не было.) «Мама объяснила, что мы едем к очень известным людям и надо вести себя прилично. Помню, что из детей была еще дочь Трояновского, нашего посла в США. У нас за столом сидел сам Григорий Васильевич, очень мило с нами играл, заказал для всех мороженое. Но сильнее всего меня тогда потряс камин. Такого в СССР не было, это считалось признаком буржуазности. А у них был! Потом к нам спустилась Любовь Петровна. Я встал, наклонил голову и вежливо поздоровался. Орлова спросила у мамы: «Люсенька, это ваш? Как хо­рошо воспитан!» Обменялась с мамой несколькими фразами на французском. Но с нами не осталась, за ней приехала машина».